Сферический герой в условном мире фэнтази-романа Ну вот... у Лютиэнь-Марии-Анжелики появился братик. Макс, помнишь, ты тогда просил про круглого дурака?
Это оноВ параллельной Вселенной (отсюда – на юг, За созвездием Девы – налево), Средь балов и пиров коротая досуг, Жил король со своей королевой.
В их династии числились демон, дракон, Эльфы, маги, вампиры, мессии Да одна мэрисья – как велось испокон – Из загадочной дикой России.
Этим летом погода была хороша, Мандрагору косили на силос, Топинамбур сулил неплохой урожай И вовсю белена колосилась,
Отелившись, химеры плевались огнём, Токовали горгульи в подлеске… И, в довесок, чудеснейшим солнечным днём Сын родился в семье королевской.
Но в ночи вероломно напали враги, Захватили престол и корону. Как зловеще и гулко гремели шаги У подножия павшего трона!
Венценосным супругам грозил эшафот (Опосля грандиозной попойки), А младенца, в чем был, отнесли в телепорт, Барахливший с момента постройки.
Телепорт вёл куда-то в тамбовскую глушь, Где, средь зарослей дикой малины, Сироту подобрал благороднейший муж, Бывший воин-монах Шаолиня.
Сколько лет пронеслось – то неведомо мне. Обучаясь у мудрого гуру, Принц освоил кендо, карате, макраме И основы джедайской культуры.
Но учитель однажды в нирвану убрёл, Позабыв возвратиться к обеду. В пятый раз облизав опустевший котёл, Принц решительно всхлипнул: "Уеду!"
Покидав все пожитки в заплечный мешок (Две катаны, половник и вилку), Он отправился в путь, но не много прошёл, Схлопотавши удар по затылку.
А когда перестало гудеть в голове, Распахнулись геройские очи: Глядь, над ним возвышаются три челове... Возвышаются трое, короче.
«Кто такой?» – начал первый. «Какого рожна Портишь рожей небритой пейзажи? Нам фамилия, впрочем, не слишком важна, Мы тебя безымянным размажем.
На раёне нас знает любой бурундук, Каждый лось уважает, куда там! Я – Косой, мастер стиля ‘бобруйский бамбук’ И приема ‘серпом по мандатам’».
«Ты реально попал, – цыкнул зубом другой. – Ни фига не завидую, то есть. Я – Волчара, дружу с боевой кочергой И умею кусаться на скорость».
Третий был лаконичен и выплюнул: «Тьфу! Как с ним драться? Он жалок и бледен. Я ваще практикую такое кун-фу, Что меня называют Медведем».
Наш герой отряхнулся от грязи чуток И к атаке язык приготовил: «Для врагов я – великий боец Колом-в-Бок, Для друзей – уменьшительно – Коля.
Вы, ребята, конечно, крутые спецы, Но скажите, способен ли кто-то Генерировать выхлоп энергии ци И летать на сверхмалых высотах?
Имманентен ли вам солипсизм бытовой, Если брать денотат предиката?» Тут лесные бандиты нестройной гурьбой С глаз долой ломанулись куда-то,
На поляну упала мешком тишина, Зябко вздрогнули сонные ивы – И из чащи густой появилась Она В рыжем блеске ухоженной гривы.
Неуёмная жажда вскипела в крови, Скрыли свет золотистые пряди. За надменный излом Её тонкой брови Он бы отдал половник, не глядя.
Одуряюще пахли жасмин и ирга (А, возможно, сирень и лещина). До любви оставалось четыре шага, Но… Она оказалась мужчиной.
От разрыва шаблона куда-то исчез Интерес к продолжению рода. А тем временем ночь опускалась на лес, Ветер выл, ухудшалась погода,
Луч заката под натиском тучи потуск (Как-то так это пишется, вроде). Принц решительно двинулся в город Бобруйск И… увяз в близлежащем болоте.
Где гештальт, говорите? Подобный конец, Как отмена ЕГЭ, невозможен. Принц, к примеру, мог вспомнить про отчий дворец, Меч отмщения вынуть из ножен
(О пощаде враги бы молили вотще – Милосердье неведомо принцу) Или, скажем, в трико и геройском плаще Пролетать над заснувшей столицей.
Нет финала, увы. Но зато есть мораль: Будь хоть принц, хоть герой анекдота, Не помогут кунг-фу и священный Грааль, Если ночью бродить по болоту.
